Относительно всемирно-исторической миссии Ленина Божественное провидение, судя по всему, сделало окончательный выбор во время его ссылки в Шушенское (1897–1899) — прямо-таки курортное место на юге Красноярского края, где двадцативосьмилетний Владимир Ульянов, осеняемый озарениями Свыше, написал свою известную работу «Развитие капитализма в России».
Царский режим в России, с окончательно исчерпавшим себя декоративным православием, подвёл страну к той самой роковой черте, когда потребовалось прямое вмешательство Божественного провидения. Системный духовный кризис в Российском государстве, поразивший все слои общества был очевиден. Литературный критик Корней Иванович Чуковский (1882–1969), воочию наблюдавший происходящее в духовно обанкротившейся стране, назвал тогдашнюю российскую жизнь «страшной машиной для изувечения человеческих душ».
А по наивному представлению образованного обывателя во времена правления Александра III и Николая II в России всё было чудесно, но нашлись плохие люди (большевики) и всё поломали. Поэтому давайте относиться к Советскому периоду нашей истории с пониманием и благодарностью к тем людям, которые, несмотря ни на что, искренне (пусть не всегда осознанно), исполняя волю Провидения, отстаивали (не подозревая того) истинно духовные ценности, заложенные в глубинной психогенетике нашего народа.
Советский период Отечественной истории — крайне болезненный, во многом, казалось, противоречивый и на первый взгляд вовсе не обязательный (как бы случайно состоявшийся) — был просто необходим для спасения духовного потенциала русского народа, — народа, особо отмеченного Провидением, — и для охранения его (хоть на время) от растлевающего влияния буржуазной (либеральной) идеологии, которая, как мы воочию наблюдаем сегодня, стремительно развращает сознание нынешних молодых людей. Пойди Россия в начале XX века по «столыпинскому пути» или стань колонией западных держав (а к этому всё шло во время Гражданской войны), — то полного духовного краха нам было бы не миновать.
Ленин — подлинный спаситель России — человек, неукоснительно исполнявший волю Провидения (вопреки чисто человеческой логике, нередко оставаясь во властной верхушке один против всех). Именно Ленин (мгновенно принимавший в самое трудное для нашего Отечества время парадоксальные, но единственно верные решения: политические, военные, экономические и другие) и установленная им Власть Советов спасли Россию. Спасли от разгула анархии, от самоистребления народа, от расчленения и превращения страны в колонию и сырьевой придаток капиталистического мира, который активно поддерживал и щедро финансировал Белое движение (разумеется, не за просто так и не из большой любви к русскому народу). Именно Ленин подчищал все грехи романовской династии, накопившиеся в государстве Российском со времён Петра I.
Летом 1917 года Максим Горький (1868–1938) писал о незавидной (не случись в ней пролетарская революция) судьбе России: Велика и обильна Россия, но её промышленность находится в зачаточном состоянии. Несмотря на неисчислимое количество даров природы… мы не можем жить продуктами своей страны, своего труда. Промышленно-культурные страны смотрят на Россию, как на Африку, на колонию, куда можно дорого сбыть всякий товар и откуда дёшево можно вывозить сырые продукты, которые мы, по невежеству и лени нашей, не умеем обрабатывать сами. Вот почему в глазах Европы мы — дикари, бестолковые люди, грабить которых… не считается зазорным.
Судить о деяниях Ленина (как впоследствии и Сталина) на государственном поприще с позиции отвлечённой духовности (и даже с точки зрения человечности) непозволительно, ибо эти люди, являясь, безусловно, инструментами Провидения, неукоснительно выполняли отведённую им роль в реализации (причём, во что бы то ни стало!) конкретных глобальных целей и гигантских сверхзадач, поставленных Свыше, — целей и задач, надстоящих над частными политическими, экономическими и прочими сугубо человеческими интересами. Искренность намерений Ленина (лишённых какой-либо личной выгоды) не вызывает у меня сомнений. Именно этого гениального человека Божественное провидение в критический момент существования нашего государства выбрало на роль спасителя России.
Внимательно изучая работы Ленина, написанные им в период с 1917 по 1922 год (в частности, касаемо внутренней ритмики и стилистики), я с удивлением обнаружил, что напористая политическая «проза» Ленина легко перетекает в стихотворную форму, и без особого труда органично перевёл её на язык поэзии. Так родилась поэма «Революция». За ритмичным языком ленинской политической прозы стоит огромная вибрационная сила. В критический для нашей страны период Ленин, безусловно, мыслил исключительно озарениями Свыше, и не случайно после его смерти врачи нашли его мозг донельзя повреждённым молниеподобным вибрационным могуществом.
После смерти Ленина в 1924 году в политическом гадючнике (иного слова для большевистского ареопага того времени не подобрать), то бишь в правящей элите Советского государства, в предвоенный период должен был объявиться единоличный и полноправный хозяин. И он объявился — им, опять-таки по воле Провидения (судя по всему, в 1928 году), становится Иосиф Сталин (другие кандидатуры на эту роль явно не подходили), правитель (как справедливо отметила Британская энциклопедия), «принявший Россию с деревянной сохой, а оставивший её с атомной бомбой».
За невиданно короткий срок (вдумайтесь только — менее чем за двадцать лет!) могучий государственник Сталин, не имевший (равно как и Ленин) никаких личных амбиций поживиться за счёт власти, укрепил фундамент страны и буквально сцементировал (потом, слезами и кровью) новую Россию, основательно подготовив её (идеологически и технически) к неизбежной войне с фашистской Германией. В этой победоносной войне — очистительной, героической — в тяжелейших условиях были взращены обнищавшие духом сердца русских людей. И это отнюдь не осанна Сталину, а непреложный факт нашей истории — её правда жизни.
Не будем спорить о методах работы Сталина и его негативных личностных качествах (а они, безусловно, были) — в борьбе за власть и за реализацию прописанной Провидением идеи все средства допустимы (разумеется, с учётом личной кармической ответственности правителя в случае так называемых перегибов) — но другого исполнительного инструмента на тот момент не было. Приди к власти Троцкий (с его компанией иноверцев и бредовой идеей мировой революции) или трусоватые и изворотливые Зиновьев с Каменевым (говорили одно, думали другое, а делали третье), или «любимец партии» Бухарин (страстный приверженец сугубо буржуазной идеологии) — России было бы несдобровать.
В начале войны все эти политические марионетки и их приспешники, в большинстве своём тайно симпатизировавшие Западу, просто сдали бы страну врагу. К слову, все проигравшие участники нечистоплотной борьбы за власть (и им сочувствовавшие) в 1936–1938 годах получили за это кармическое воздаяние — имеются в виду политические репрессии, которые преподносятся нам сегодня либералами как незаконные (и это при наличии вполне законной 58 статьи Уголовного кодекса), а их «жертвы» — невинными ягнятами.
Что касается масштабов репрессий, то это отдельная тема, в частности, напрямую связанная с попыткой Сталина демократизации страны. В массовости карательных мероприятий были прежде всего заинтересованы высшие руководители органов НКВД (в частности, нарком Г. Ягода и сменивший его после ареста Н. Ежов). Раскручивая маховик репрессий, эти подлые люди надеялись вызывать недовольство народа политикой Сталина и путём «дворцового переворота» свергнуть его, захватив власть в стране. Подобные заговоры плелись и в военной среде, и сегодня тому есть неопровержимые документальные доказательства. Когда сменивший Ежова на посту наркома Л. Берия представил Сталину обнаруженные в ежовском сейфе секретные документы, отражающие истинные масштабы проведённых чисток, — вождь и вправду ужаснулся. В 1938 году репрессивная машина была остановлена, и какая-то часть необоснованно репрессированных (после соответствующих проверок) была реабилитирована.
Прорабатывая эмигрантскую литературу и честные воспоминания оставшихся в России после революции скрытых противников нового режима (а их было немало), убеждаешься в том, что они не сидели сложа руки, а там, где это возможно, вставляли палки в колёса и своими действиями (или бездействием) пытались подорвать и скомпрометировать советскую власть. По словам одного из участников белогвардейского подполья в СССР, членами их организации было принято решение пойти на службу Советам, но при этом служить «скверно» (думаю, комментарии излишни). Несомненно, что эти самые «сквернослужащие» также «невинно» пострадали.
В 58 статье УК, в частности, предусматривалась уголовная ответственность за излишнюю болтовню (за пораженческую риторику, особенно распространённую в интеллигентской среде), подрывающую основы государственного строя в тревожное предвоенное время. А те из подсудимых, что и в самом деле не имели вины, не кривили душою (как многие оставшиеся на свободе) и не признали предъявленные им обвинения, — чисты и перед народом, и, главное, перед Богом — единственным праведным Судьёй наших заблудших душ. Впоследствии функцию «господа» взял на себя коварно прорвавшийся к верховной власти в стране один из активных инициаторов этих самых «злодеяний» Никита Хрущёв, «приказавший» считать, не разбираясь в деталях, невинно пострадавшими всех репрессированных (за исключением сотрудников карательных органов).
Так что негоже, сегодняшние господа либералы, превращать трагическую и героическую Советскую эпоху в помойное время только потому, что вы бы в ней, со своими амбициями и представлениями о счастье, там не ужились, а большинство советских людей, искренне строивших новое общество, негоже изображать трусами и приспособленцами. Не только среди коммунистов, но и среди просто честных, нормальных советских людей было много светлых, самоотверженных патриотов, искренне (по зову души) пытавшихся создать новое общество — общество всеобщего равенства на основе подлинной человеческой справедливости.
Неизбежность (а это стало понятно уже в конце 1920-х годов) большой войны против Страны Советов со стороны коллективного Запада требовала (помимо технической оснащённости государства и армии) глобальной идеологической подготовки народных масс, дабы не только выстоять в агрессивном окружении, но и вывести духовно обнищавших людей из глубочайшего эволюционного кризиса. Заметьте, у русского народа (именно у народа! — не у ничтожно малого привилегированного слоя!) после Октябрьской революции разом отняли «бога» (правда, дискредитированного священнослужителями) и «царя-батюшку» (также дискредитированного его ближайшим окружением), бывших хоть и шаткой, но всё же некой духовной опорой в жизни подавляющего большинства простых людей.
И на тот период, когда народу и России в целом надо было не только выстоять против грозного коллективного врага, но и духовно повзрослеть, — явился выбранный Провидением Сталин с его чёткой (обоснованно жёсткой — время поджимало) программой действий — полновластный правитель, выполнявший одновременно роль и «бога», и «царя». И это сработало. Правда, сегодняшним безбожникам-либералам (в силу отсутствия у них интегрального видения) этого не понять — им подавай фантазийные альтернативы. А, по-человечески, Сталинскую эпоху (без детализации всего нелицеприятного, творившегося в то время) можно оправдать неизбежностью большой войны, направленной на уничтожение нашего народа, войны, в которой было необходимо одержать только победу. Так оно, с Божьей помощью, и случилось.
Чтобы не быть обвинённым в пристрастном отношении к Сталину (с которого никто не снимал кармической ответственности за личные прегрешения), скажу только, что, по моему разумению, питать искреннюю (а тем более показную) любовь к любому правителю для честного исследователя истории — непозволительно и дурно попахивает. Важны только реально имеющиеся факты и непредвзятое рассмотрение их в историческом русле, определяемом сочетанно действующими законами духовной эволюции. И ещё знайте, и помните, что любая власть имеет демоническое происхождение, ибо зачастую оперирует грязными (и, как кажется, вовсе «не богоугодными») методами, однако «дьявол» — инструмент Бога.
В одной из приватных бесед с английским премьер-министром Уинстоном Черчиллем (1874–1965) «бывший семинарист», как его презрительно величают нынешние либералы, Иосиф Сталин произнёс фразу, поразившую англичанина, — История принадлежит Богу, — фактически утверждая тем самым, что все крупномасштабные события мировой истории санкционированы Божественным провидением.
В юности семинарист Иосиф Джугашвили (будущий Сталин) писал стихи. Одно из его стихотворений было опубликовано (на грузинском языке) 25 декабря 1895 года в газете «Иверия». Смысл стихотворения в том, что люди в холоде сердец своих не только забыли Бога, но даже прокляли Его. В поэтических озарениях семнадцатилетнего юноши — голос души, взывающий к высшей справедливости.
В книге А. Галушки с соавторами «Кристалл роста» (Москва, 2021) на странице 297 приводится найденное в личном архиве Сталина после его смерти любопытное стихотворение — покаянная поэтическая исповедь человека, поставленного Провидением на вершину власти:
Поговорим о вечности с тобою:
Конечно, я во многом виноват!
Но кто-то правил и моей судьбою,
Я ощущал тот вездесущий взгляд.
Он не давал ни сна мне, ни покоя,
Он жил во мне и правил свыше мной.
И я, как раб вселенного настроя,
Железной волей управлял страной.
Кем был мой тайный высший повелитель?
Чего хотел он, управляя мной?
Я, словно раб, судья и исполнитель, —
Был всем над этой нищею страной.
И было всё тогда непостижимо:
Откуда брались силы, воля, власть.
Моя душа, как колесо машины,
Переминала миллионов страсть.
И лишь потом, весною, в сорок пятом,
Он прошептал мне тихо на ушко:
«Ты был моим послушником, солдатом,
И твой покой уже недалеко!»
Оставим это без комментариев.
В 1959 году, выступая в английском парламенте с речью о Сталине, Черчилль (кстати, известный ненавистник Советского Союза), в частности, сказал: Большим счастьем для России было то, что в годы тяжелейших испытаний Россию возглавил гений… Статьи и речи он писал сам, и в его произведениях всегда звучала исполинская сила, эта сила была настолько велика в Сталине, что он казался непревзойдённым среди руководителей государств всех времён и народов… Его влияние на людей неотразимо. Когда он входил на Ялтинскую конференцию, все мы словно по команде встали и, странное дело, почему-то держали руки по швам. Он обладал глубокой, лишённой всякой паники логической и осмысленной мудростью. Он был непревзойдённым мастером находить в трудные минуты пути выхода из самого безвыходного положения. В самые критические моменты, а также в минуты торжества был одинаково сдержан, никогда не поддавался иллюзиям.
Есть Сталин миф (причём в двух вариантах — или бог, или монстр). Есть Сталин государственный деятель. И есть Сталин человек. Эти ипостаси одной и той же личности необходимо различать и оценивать соответствующим образом. В равной степени это можно отнести и к Петру I, которого именуют (и справедливо!) великим преобразователем России, а о великих преобразованиях Сталина предпочитают (с подачи всемогущих ныне либералов!) стыдливо умалчивать, вынужденно вспоминая (в связи с Великой Отечественной войной) только город-герой Сталинград. Негоже, «господа», предавать свою историю. Либералами (начиная с хрущёвских времён) был слеплен образ Сталина-монстра, который прочно укоренился в сознании людей последних поколений.
О роли Сталина (безусловно, крайне противоречивого человека!), знаковой фигуры в мировой истории и в истории нашего Отечества, югославский политолог и публицист, бывший вице-президент Югославии, коммунист Милован Джилас, лично встречавшийся с вождём народов и поначалу обожавший его, сказал следующее: Если мы примем точку зрения человечности и свободы, то история не знает деспота более жестокого и циничного, чем Сталин… Однако если мы хотим определить, что действительно означал Сталин в истории коммунизма, то на данный момент его следует рассматривать наряду с Лениным как самую грандиозную фигуру. Он существенно не развил идеи коммунизма, но он был их поборником и добился их реализации в обществе и государстве. Он не построил идеального общества — чего-то такого рода, что даже невозможно в силу самой природы человеческих существ и человеческого общества, но он трансформировал отсталую Россию в индустриальную державу и империю, которая всё более решительно и непреклонно стремится к мировому влиянию. Если смотреть на Сталина с точки зрения успеха и политической ловкости, его едва ли превзойдёт любой государственный деятель его времени…
В общем, Сталин был монстром, который, придерживаясь абстрактных, абсолютных и в основе своей утопических идей… Однако давайте не будем несправедливыми по отношению к Сталину! То, чего он хотел достичь, и даже то, чего он действительно добился, не могло быть достигнуто никаким другим способом. Силы, которые вынесли его наверх и которые он вёл за собой, с их абсолютными идеалами, не могли иметь никакого другого лидера, кроме него, с учётом уровня российских и мировых отношений, так как нельзя было действовать другими методами.
Оставим сказанное Джиласом без комментариев. Добавим только, что Сталин как инструмент Провидения, как своеобразный «гений власти», свою главную задачу (равно как и Ленин) выполнил — сохранил отечественное духовное поле (и нашу прогрессивную психогенетику), оградил его от пагубного буржуазного разложения — неминуемого в условиях варварского насаждения капитализма, а возможно, и колонизации страны с её бесправным, малограмотным, преимущественно сельским населением. Именно в Советский период для всего народа впервые открылись широчайшие возможности получить разностороннее образование и приобщиться к высокой культуре.
Отечественный историк духовной культуры А.И. Зеличенко задаётся вопросами: Можно ли было обойтись без красного террора или это привело бы к поражению в гражданской войне? Была ли альтернатива коллективизации кроме экономического коллапса и гибели системы? Чем была чревата свобода десятков миллионов идеологических противников режима (пусть и пассивных) и можно ли было её допустить? Альтернативой каждому из шагов Сталина было политическое самоубийство системы (к слову, то самое самоубийство, каким стала горбачёвская перестройка). Конечно, вынужденность не делает сами сталинские деяния менее преступными или менее отягчающими карму народа.
В своих воспоминаниях о встрече со Сталиным и сугубо откровенном разговоре с ним советский государственный и партийный деятель Александра Михайловна Коллонтай (1872–1952) приводит слова Сталина: Многие дела нашей партии будут извращены и оплёваны, прежде всего, за рубежом, да и в нашей стране тоже. Сионизм, рвущийся к мировому господству, будет жестоко мстить нам за наши успехи и достижения. Он всё ещё рассматривает Россию как варварскую страну, как сырьевой придаток… И моё имя тоже будет оболгано, оклеветано. Мне припишут множество злодеяний… И всё же, как бы ни развивались события, но пройдёт время, и взоры новых поколений будут обращены к делам и победам нашего социалистического Отечества. Год за годом будут приходить новые поколения. Они вновь подымут знамя своих отцов и дедов и отдадут им должное сполна. Своё будущее они будут строить на нашем прошлом. Дай Бог, чтобы это исполнилось.
И она же о воле Сталина: Что-то в нём «магическое». Это сила великих натур. В нём сильно то излучение воли, которое подчиняет человека. Попадёшь в орбиту излучения, и уже нет сопротивления, своя воля «растворяется»… Ленин, например, этим свойством не обладал. Он подчинял себе людей силой логики, превосходством своего интеллекта. В присутствии Ленина человек оставался самим собою, с ним можно было спорить, доказывать. Обычно он побеждал в споре и этим обезоруживал. Со Сталиным сдаёшься сразу, ещё до спора. В этом его сила. Его воля такова, что её надо принять или отойти от него совсем.
Президент Франции Шарль де Голль (1890–1970) о личности Сталина: Сталин имел колоссальный авторитет, и не только в России. Он умел приручать своих врагов, не паниковать при проигрыше и не наслаждаться победами. А побед у него больше, чем поражений. Сталинская Россия — это не прежняя Россия, погибшая вместе с монархией. Но сталинское государство без достойных Сталину преемников обречено (как в воду глядел французский президент. — Авт.). А Сталин не уйдёт в прошлое, он растворится в будущем.
Данные социологических опросов последнего десятилетия свидетельствуют о стремительном росте популярности Сталина как выдающегося государственного деятеля. Об одном крупнейшем опросном скандале в рамках конкурса «Имя России» 2008 года пишет в своей статье «Образ Сталина в российском обществе» В. Багдасарян: Конкурс проводился по аналогу с организованным Би-би-си проектом «100 величайших британцев». В большинстве стран, где такого рода аналоговые телевизионные проекты были организованы, побеждали фигуры, считавшиеся выражением национального имперского духа. В России, в соответствии с этой тенденцией, уверенно побеждал Сталин. Началась системная подтасовка результатов голосования (разумеется, испуганные либералы постарались. — Авт.). Сталин победил, но победить ему не дали. Именем России был назван Александр Невский. Власть активно раскручивала тогда образ Столыпина… Царский премьер-министр был поставлен на второе место. Сталина отодвинули на третье.
Как бы ни старались злобные и трусливые либералы вымарать имя Сталина из Отечественной истории, им это не удастся. За невиданно короткий срок «своими деяниями» Сталин кардинально реформировал страну и подготовил её к неизбежной войне с европейским фашизмом — и наш народ под его руководством одержал триумфальную победу. За десять лет до начала Великой Отечественной войны (в феврале 1931 года) Сталин сказал: Мы отстали от передовых стран на 50–100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут. Сделали — и нас не смяли.
Чтобы не быть голословным, приведём сравнительные темпы роста экономики Российской империи в период так называемых «столыпинских реформ» (1907–1913) и Советского Союза в предвоенные годы (1929–1940) — 5,2% против 14,5%. Отличие разительное!
А судить о «преступности» деяний Сталина — деяний как инструмента Провидения — не нам. И если цель (по человеческим меркам) не всегда оправдывает средства, то соразмерно так называемым перегибам (если они носили сугубо субъективный характер, то есть не дозволенный Провидением) следует и личная кармическая ответственность правителя.
А что касается государственного и политического устройства страны, то устойчивость возникшего нового общества могла обеспечить только одна власть, только одна партия — большевистская (демократическое словоблудие не предполагалось — война на носу), — где кристаллизовалась идея новой государственной системы. На первый взгляд кажется, что экономический и культурный подъём нации был достигнут в ущерб духовной составляющей, но — только на первый взгляд. Духовная составляющая не только не утратилась, а невольно пробудилась в спящем сознании большинства советских людей в период построения социалистического общества, где все граждане имели гарантированную государством надёжную социальную защиту и равные для всех возможности получить образование и работу. И что бы там ни говорили досужие политические мудрецы, российская история этого периода состоялась в единственно возможном варианте, которому не было альтернативы, — так распорядилось Провидение.
Российский политолог Сергей Георгиевич Кара-Мурза справедливо отмечает, что почвенный большевизм был ересью православия, им двигала именно (пусть слепая. — Авт.) православная любовь к ближнему, — но избыточная, страстная … Итак, большевики не разрушили, а даже укрепили главную основу религии — саму способность одухотворять мир священным смыслом. Потому они и увлекли народ, и даже индустриализация была в России типичным религиозным подвижничеством, вроде немыслимого по страсти и творчеству строительства соборов в средневековой Европе.
Великий писатель XX столетия Андрей Платонов (1899–1951) — нерв Отечественной истории Советского периода — в начале 30-х годов сделал следующую запись: Прелестные молодые лица большевиков — вы ещё не победите; победят ваши младенцы. Революция раскатится дальше вас! Привет верующим и умирающим в перенапряжении. И он же фактически о воле Провидения: Нет выхода даже в мыслях, гипотезах, в фантазии, — после хорошего рассмотрения обязательно оказывается Господь. Что бы ни было! Даже выдумать что-нибудь нарочно, противоположное Господу не удаётся. Мы действительно, мы — весь мир, попались в страшную ловушку, в мёртвый тупик. Вероятно, это в истории уже бывало не раз. Как верно сказано гениальным Платоновым — из исторического тупика всегда находился единственно правильный выход. И далее: Социализм можно трактовать как трагедию напряжённой души, преодолевающей собственную убогость, чтобы самое далёкое будущее было застраховано от катастрофы.
И он же устами одного из героев пьесы «Ноев ковчег» сказал: Русский человек говорит: тело у него большевистское, а дух у него Божий. Божьим духом ведомые, все честные советские люди (коих было подавляющее большинство) строили социализм (как Царство Божье на Земле, а не на Небе, как обещала церковь) и, не щадя жизни, отстаивали своё Отечество в боях с оккупантами. Это был последний могучий всплеск массового взращивания душ в нашем народе в условиях максимальной эволюционной напряжённости — в крайне экстремальных условиях войны и предвоенного строительства Советского государства.
Доставшаяся ценой миллионов жизней победа всего нашего народа в Великой Отечественной войне против фашистской Германии (и её сателлитов), которая с молчаливого согласия остального мира пыталась лишить нас исторических корней, сделав Россию своей колонией, — пример несокрушимого духовного единства советских людей, отстоявших не только право на жизнь, но и право на эволюционное будущее. Герои этой войны и все её участники, равно как и все люди, героически трудившиеся в тылу, безусловно взрослели душою и не были атеистами (неверующими) в прямом смысле этого слова. Таким образом, главная задача, стоявшая перед Провидением, — сохранение и приумножение плодов на российской духовной ниве — была выполнена.
Писатель-фронтовик Владимир Осипович Богомолов (1924–2003), автор романов «В августе сорок четвёртого» и «Жизнь моя, иль ты приснилась мне…», о послевоенной России: Послевоенная Россия — многострадальная великомученица, донельзя изнурённая четырёхлетним напряжением всех сил и средств, опустошённая гибелью десятков миллионов и на последнем дыхании дотянувшая до Победы… Я впервые по-настоящему задумался о цене нашей Победы в этой страшной четырёхлетней войне и о том, сколь опустошена, надорвана и обездолена Россия…
