Я по-прежнему искала, хотя сама не знала, что именно. И этот духовный поиск привёл меня к женщине, которая впоследствии стала моей духовной наставницей. Она говорила о Боге и излучала любовь. И пусть эта любовь была всего лишь витальная, но я в жизни даже такой любви не встречала. Меня с детства окружали лишь ментальные отношения. Поэтому я притянулась всем сердцем к этому тёплому, живому, сияющему источнику. Моя наставница имела мощный магнит сердца и большое духовное эго. После тяжёлого заболевания головного мозга она, по всей видимости, вышла в Нирвану, и там стала игрушкой так называемых учителей. Она самоотверженно бросалась выполнять их задания по спасению человечества, и эта самоотверженность казалась мне очень искренней.
В то время меня мучили многочисленные страхи, сливавшиеся в один огромный леденящий кошмар. В Евангелии от Матфея сказано: «Не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить; а бойтесь более того, кто может и душу и тело погубить в геенне» (10 глава, 28 стих) И смерть тела меня, действительно, не пугала. Но осознание возможности смерти вечной, смерти Души приводило меня в неописуемый ужас. Очевидно, моё эго предчувствовало свою кончину.
Возможно, духовное рождение тогда уже было не за горами. И это была самая большая опасность, ведь, не смотря на все мои благие намеренья и искренние поиски Бога, во мне не было ни капли самого необходимого для единения с Богом — смирения. Так уж вышло, что из прошлых воплощений и социального окружения я вынесла опыт абсолютного несмирения, всегда пытаясь контролировать, планировать и вносить коррективы во все события моей жизни. Я просто не знала, что может быть иначе. А, следовательно, ни о какой сдаче в Божьи Руки даже не помышляла. Как же сильно должна была побить меня жизнь, через какой «шкуродёр» протащить, прежде чем в моём сознании родился этот ранее неведомый мне импульс: «Не моя воля, но Твоя да будет». Никто из моего социального окружения не смог бы создать мне такие невыносимые условия. Моему Психическому Существу грозила реальная опасность быть съеденным моим огромным эго. И при этом я даже не поняла бы, что произошло. И некому было объяснить.
Вот почему я, «добропорядочная домохозяйка, верная жена своего мужа, внимательная дочь своих родителей и самоотверженная мать своего ребёнка» была буквально вырвана с корнем из привычной социальной среды и выброшена на обочину жизни. Возможно, существовало и другое решение моей задачи по умалению эго. Но по-другому у меня не получилось.
Это было сродни сумасшествию. Очень сильный страх привёл меня в секту за четыре с лишним тысячи километров от моего дома, где я на несколько лет стала абсолютно бесправной, безвольной, зависимой. Мне было запрещено общаться с родными, которые, заподозрив неладное, приехали забрать у меня ребёнка. Все заработанные деньги я отдавала моей духовной наставнице, которая, свободно манипулируя моим сознанием, фактически зомбировала его. Мне не оставляли денег даже на еду. Моё ослабевшее от голода тело стало ещё более подверженным тонкоматериальным воздействиям враждебных сил.
Но, всё же, оставался Кто-то во мне, кто спокойно и невозмутимо, не вовлекаясь, наблюдал трагифарс моей жизни. Моё витальное существо взвывало от страданий, ментальный компьютер «зависал» в недоумении от всего со мной происходящего, тело умирало от страха, а этот Кто-то выходил из укрытия только тогда, когда меня надо было спасти от верной физической смерти или направить в нужное место. Я уверена, что это именно Он, мой Ангел-Хранитель настроил мою духовную наставницу выгнать меня навсегда.
К тому времени моё сознание уже вышло в Нирвану. Я даже не заметила, в какой момент это случилось, но отчётливо помню это состояние, когда моё тело топало по Ленинскому проспекту в Москве, а я сама в это время радостно летела над ним по воздуху. Это состояние эйфории продолжалось около месяца. У меня было предчувствие чего-то грандиозного. Я стремилась уехать из Москвы, уединиться в деревне. Но моя наставница не позволила мне этого и духовное рождение, которое, очевидно подошло совсем близко, не состоялось. Я должна была зарабатывать деньги, а привилегия порхать в Нирване принадлежала только моей наставнице.
Теперь меня, настежь открытую всем враждебным воздействиям стали ещё сильнее раздирать на части сущности витального плана. Светящаяся радость внутри погасла. Наставница объявила меня одержимой бесовскими силами, потому и выгнала.
Я много думала о том, что было бы, если б тогда, после выхода во Всеобщее Сознание, мне всё же позволили бы уединиться и духовное рождение, простимулированное моим строгим постом, состоялось бы. Опасность для моего Психического Существа была очень велика.
Оставшись совсем одна, я страдала ещё сильнее, чем во время пребывания в секте. Яд зомбирования был по-прежнему силён во мне. Я поехала на Урал, потом на север. Уходила в затвор, читала Агни-Йогу, голодала, писала стихи. Потом, постепенно вернувшись в мир, устроилась на работу, получила комнату в общежитии, наладила свой быт, восстановила контакт с родными.
Однако мои душевные страдания продолжали оставаться со мной. В периоды нисхождения сознания меня мучили глубокие депрессии. Но главной трудностью было то, что я по-прежнему абсолютно не понимала, что же со мной произошло.
